Минская городская организация ветеранов Военно-воздушных сил и войск противовоздушной обороны Беларусcкого общественного объединения ветеранов

Глава третья

ВВС округа в ликвидации Чернобыльской аварии, специалисты химической службы ВВС БВО

Была создана оперативная группа от ВВС СССР, которой руководил начальник штаба ВВС КВО генерал-майор авиации Антошкин Николай Тимофеевич.

Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Антошкин Н.Т.

Он является председателем правления Союза героев Советского Союза и России. За руководство и участие в ликвидации Чернобыльской аварии и проявленное мужество, и героизм, ему было присвоено звание героя Советского Союза.

Воспоминания о тех днях
(Статья в газете «Стране нужны живые герои»)

«Во время ликвидации последствий мне пришлось руководить действиями сводной авиационной группы и теми тысячами людей, которые обеспечивали действия авиации, с первого дня и по 6 мая 1986 года. А затем еще 20 раз выполнял задачи в районе аварийного реактора, в 30-ти километровой зоне отчуждения - видел все с земли и воздуха. За девять суток мне пришлось организовать в тот район более 4 тысяч вылетов, из которых 3,6 тысяч в одну точку. Важно было обеспечить высокую безопасность и продумать правильные маршруты и методики сброса грузов в реактор, ведь вылеты были буквально один за другим. И не дай бог, в небе вертолеты или самолеты столкнутся. Обычной нормой для экипажей в первые дни было до 10-15 вылетов, а подполковник Яковлев, практически за три дня выполнил 83 вылета, 76 из которых на реактор! «Как чувствовали себя люди после первых высоких уровней радиации»? У тех, кто работал внизу, голос начинал сипеть, садиться, голосовые связки ослаблялись. «Лечили» это таблетками с йодом. Я их брал у Правительственной комиссии, раздавал среди своих подчиненных и сам использовал. Во рту были постоянно привкус ржавого железа, сухость… В такой ситуации, мы летчики, стали работать на высоте 200 метров, где температура доходила до 200 градусов над реактором. Мы думали, что на той высоте, на которой мы пролетали, излучение было 1-1,5 тысячи рентген, на самом деле 3-3,5 тысячи рентген. После 2-4 вылетов борттехников, которые вручную сбрасывали груз, тянуло в кусты – их рвало. Поначалу ведь они просто сбрасывали мешки с грузами из грузового отсека, привязавшись страховочным поясом к вертолету, открывали боковую дверь и выбрасывали в этот разверзнувшийся ад. Чтобы не погубить людей и всю армейскую авиацию, приходилось постоянно что-то придумывать. Так дошли до того, что сбрасывать груз стали с помощью парашютов, которые крепили к подвесной системе вертолета. Грузили в них песок и другие вещества, а позже и свинцовые болванки и как бомбы сбрасывали. Более 10 тысяч тормозных и десантных парашютов в итоге нам пришлось использовать. В общей сложности более 5 тысяч тонн разного груза было сброшено в аварийный реактор. (Газета «Аргументы недели», «Стране нужны живые герои». 2020 год, стр. 21.)

Воспоминания полковника в отставке Парамонова В.Н. о генерал-полковнике Антошкине Н.Т.

Мне пришлось служить с этим геройским человеком в ВВС Среднеазиатского Военного округа, г. Алма-Ата. В августе 1988 года он был назначен командующим ВВС САВО после Чернобыля.

Он прошел этот Чернобыльский ад и видел, что стоит своевременно и быстро принимать верные решения, от которого зависят жизни сотен человек. Он видел необходимость использования средств индивидуальной защиты при ликвидации Чернобыльской аварии.

На первом совещании управления ВВС и начальников служб он дал указания: «Если вы подготовили какой-то документ за моей подписью, который необходимо отправить в части, не стойте под дверью моего кабинета, зашли, коротко доложили, подписали, вышли и отправили. Я вам доверяю в правильности принятого вами решения, но, если что-то не так, не носить вам головы».

Второй немаловажный момент, который мне запомнился. Каждый год управление ВВС САВО проводило оперативно-мобилизационный сбор с командным составом частей. В преддверии такого сбора он вызвал меня в кабинет и приказал написать телеграмму в части, в которой указать, чтобы весь командный состав прибыл со своими средствами индивидуальной защиты, а Вам проверить их состояние и принять практическое знание нормативов по защите от ОМП. Фамилии всех нерадивых ко мне на стол. Мне пришлось задействовать своих подчиненных гарнизона Первомайка в этом мероприятии. Пол дня мы проводили осмотр и практическую проверку знаний нормативов, зрелище было интересное. Но оно мне помогло в будущей моей службе, я всегда приводил в пример это мероприятие и говорил: «Не знание и не умение использовать индивидуальные средства защиты в реальной обстановке может лишить вас жизни».

В сентябре 1988 года он лично на построении поздравил с присвоением очередного воинского звания «полковник» и вручил погоны и сказал: «Берите пример с него, как надо относиться к своей службе». Эти слова мне очень запомнились и надолго.

В 2012 году мне пришлось встретится с ним в офисе «Героев Советского Союза и Героев России» в Москве. Встреча была очень теплой и доверительной. Он подарил мне книгу про Чернобыль Владимира Малеева «Чернобыль. Дни и годы. Летопись Чернобыльской компании. В. Малеев. Москва, 2011г.». Потом я ее отдал в библиотеку Военной академии Республики Беларусь, где преподавал одиннадцать лет после увольнения из рядов Вооруженных Сил РФ.

В этом здании по проспекту располагался штаб ВВС БВО, 26 ВА и ВВС РБ

Схема базирования авиационных частей и подразделений ВВС БВО участвовавших в ликвидации Чернобыльской АЭС (на 1986 год)

В ВВС БВО базировались:

- 65 отдельный вертолетный полк (аэродром Кобрин, Брестская обл.), на вооружении которого были вертолеты Ми-6, Ми-8;

- 276 отдельный вертолетный полк (аэродром Боровуха, Витебская обл.), на вооружении которого были вертолеты Ми-26, Ми-8, Ми-24 рхр;

- 330, 181 отдельный вертолетный полк (аэродром Засимовичи, Брестская обл.), на вооружении которого были вертолеты Ми-8, Ми-24;

- 248, 66 отдельные авиационные эскадрильи (аэродром Липки, Минская область) на вооружении которых были вертолеты Ми-8, Ми-24 рхр;

- 95 отдельная смешанная авиационная эскадрилья (аэродром Гродно) на вооружении которой были вертолеты Ми-8, Ми-24 рхр;

- 13 отдельная вертолетная эскадрилья (аэродром Киселевичи, Могилевская обл.) были вертолеты Ми-6, Ми-8, Ми-2;

- 46 отдельная смешанная вертолётная эскадрилья (аэродром Заслоново).

Для решения задач были использованы вертолеты и летный состав этих авиационных частей, а также военнослужащие частей обеспечения, связисты и тыловики.

Всего с 1986 по 1990 год в ликвидации аварии приняли участие более 400 представителей ВВС БВО из 276-го овп, 65-го овп, 66-й осаэ, 13-й овэ, 46 –й овэ. Было выполнено 2363 полета к реактору, общий налет составил 1963 часа.

Приложение № 1 к Приказу Министра обороны Российской Федерации от 27 марта 2003 г. № 88

ПЕРЕЧЕНЬ
воинских частей, учреждений, предприятий и организаций Вооруженных сил СССР и КГБ СССР, личный состав которых принимал участие в работах (выполнял служебные обязанности) по ликвидации последствий катастрофы Чернобыльской АЭС в 1986-1990 годах.

ВВС БВО:

1. В/ч 01009, Заслоново, 46 осаэ;

2. В/ч 13996, Боровуха, 276 овп, Витебская область;

3. В/ч 02181, Засимовичи, 181 овп;

4. В/ч 19174, Боровуха, 1209 орс и РТО;

5. В/ч 32920, Гродно, 95 овэ;

6. В/ч 33620, Киселевичи (Бобруйск), 13 осаэ;

7. В/ч 64683, Кобрин, 65 овп;

8. В/ч 22207, Бобруйск, 104 орато;

9. В/ч 26004, Минск, 66 осаэ.

Архивные данные МО РБ

Приказ
командира в/ч 33620 № 86 от 17 мая 1986 года, Киселевичи

Капитана Заяц В.В. командира вертолета Ми-2, прапорщика Гоманова С.К., откомандировать для ведения воздушной радиационной разведки в/ч 15550 аэродром Бобровичи.

Основание: приказ командира в/ч 13718 от 30 апреля 1986 года № 022/50.

Приказ
командира в/ч 33620 № 80 от 10 мая 1986 года, Киселевичи

Капитана Лупа В.А. командира вертолета Ми-8, лейтенанта Федотова А.А., лейтенанта Русак А.С. откомандировать в Чернигов для выполнения специального задания.

Основание: приказ командира в/ч 13718 от 17 мая 1986 года № 11/015/30.

На первом этапе от ВВС БВО ОГ возглавлял заместитель начальника отдела армейской авиации полковник Маслов Валентин Александрович.

Из воспоминаний полковника запаса Маслова В.А.

Первыми 26 апреля в 9.00. произвели посадку на аэродроме Овруч (Прикарпатский ВО) два экипажа Ми-24 рхр 66 осаэ (в/ч 26004) из «Липок» и сразу приступили к ведению радиационной разведки, это были экипажи майора Новикова В.Л. и капитана Баранова Ю.Н. К исходу дня они были перебазированы на аэродром «Городня», а с 28 апреля – на аэродром «Гончаровское» (ВВС Киевского ВО). В тот же день к 14.00. на аэродром «Певцы» Черниговского ВВАУЛ прибыло звено 4 Ми-26 из 276 овп из Боровухи (в/ч 13996), это были командиры экипажей подполковника Славникова В., подполковника Этюева Г.В., майора Андреева А., майора Жукова А., три вертолета Ми-6 65 овп (в/ч 64683) из Кобрина, подполковника Павловского С.С., старшего лейтенанта Емельянова М.В., старшего лейтенанта Санникова Н. Два вертолета Ми-24 рхр 95 овэ из Гродно, с экипажами 330 овп (в/ч 15402) из Засимовичей, капитана Павлова Г. и капитана Сущевского В. были направлены на аэродром «Чернигов».

29 апреля авиационная группа ВВС Белорусского округа была усилена. В ее составе находилось 18 вертолетов: 11-Ми-26, 3-Ми-6, 4 Ми-24 рхр. Общее количество военнослужащих составляло 118 человек: 102 офицера, 13 прапорщиков, 2 сверхсрочника, один солдат. Из них 91 человек летно-подъемного состава, 27 человек инженерно- авиационной службы. В дальнейшем, по мере необходимости, прибывали новые экипажи.

На полевом аэродроме «Малейки» с 29 апреля были развернуты пункт дезактивации и стоянка для «отстоя» вертолетов с повышенным уровнем радиации (более 200 мр/ч).

Общее руководство осуществляла оперативная группа ВВС, которая располагалась при главном штабе в Чернобыле.

С 27 апреля по 3 мая 1986 года был чрезвычайно напряжённый ритм работы. Решались четыре основные задачи.

Задача № 1. Ведение радиационной разведки. Она осуществлялась непосредственно над поврежденным реактором, над территорией ЧАЭС, в 30-ти километровой зоне и на удалении до 150-200 километров от места аварии.

До 18 мая с 8.00. 21.00. производился ежечасный замер уровней радиации над поврежденным блоком. Задачу в основном выполняли экипажи вертолетов Ми-8. Радиационное излучение из блока происходило в основном в вверх. 27 апреля на высоте 200 метров оно составляло более 1000 рентген, с 28 по 30 апреля более 500 рентген. В дальнейшем началось его последовательное снижение и с 8 мая составляло 80 -50 рентген. С 21 мая уровень радиации стабилизировался на уровне 40-80 рентген. 27-29 апреля температура воздуха на высоте 200 метров над реактором составляла 67 градусов, 30 апреля снизилась до 35 градусов, а затем стала равна температуре окружающего воздуха.

Потом замер производился два-четыре раза в светлое время, режим полета: высота 200 метров, скорость 120 км/час. Заходы осуществлялись с разными курсами.

Замер уровней радиации на отдельных участках ЧАЭС и всей территории выполняли экипажи вертолетов Ми-24 рхр, режим полета: высота 100-200 метров, скорость 80-120 км/час. Отдельные полеты выполнялись с зависанием над определенным участком на высоте 50-100 метров.

Радиационная разведка больших участков местности производилась экипажами вертолетов Ми-24 рхр во время полетов закрепленных зон и секторов или полетов по необходимым маршрутам. Для замера уровней радиации и взятия проб грунта производилась посадка вертолетов на самостоятельно подобранные с воздуха площадки, как правило, вблизи населенных пунктов с выходом оператора дозиметриста из кабины вертолета. За один полет для этой цели экипаж выполнял 10-22 посадки. С 15 мая начали использовать вертолеты Ми-24 рхр с автоматической аппаратурой. Полет проходил без посадки в зонах параллельными галсами через один километр.

В состав экипажа вертолета Ми-24 рхр после получения предельных доз радиации штатными операторами были введены офицеры, прапорщики, солдаты и сержанты срочной службы химических войск.

Дезактивация вертолетов Ми-24 рхр после выполнения воздушной разведки расчетами АРС-14 на площадке

Задача № 2. Перевозка, сброс грузов в аварийный реактор. Эта задача решалась экипажами вертолетов Ми-8, Ми-6 и Ми-26. Сброс грузов экипажами ВВС БВО начался 28 апреля. Методика перевозок и сброса грузов отрабатывалась и совершенствовалась оперативно. Первые сбросы производились отдельными мешками с песком в двери и люки вертолетов, что требовало длительного висения вертолетов в зоне повышенной радиации. В дальнейшем сбросы этим методом производились с режима поступательного движения на скорости 30-40 км/час высоты 200 метров. В короткое время был отработан способ погрузки мешков с песком в купола тормозных и грузовых десантных парашютов с креплением строп к внешней подвеске вертолетов. На заводах в срочном порядке изготовили несколько тысяч приспособлений для разового подъема и сброса грузов с внешней подвески вертолетов Ми-6, Ми-26. Первоначально эти приспособления позволили поднять 3-4 купола парашютов с грузом, а в дальнейшем до-8. В парашют укладывалось 8-14 мешков с песком, доломитом, иногда вместе со свинцовыми болванками общим весом до 200 кг. На Ми-8 подвешивались один-два таких груза, на Ми-6 три-четыре, на Ми-26 пять-восемь. В один из дней возникла необходимость сбрасывать только свинцовые болванки весом 40-60 кг. 12-14 мая экипажи вертолетов Ми-6 сбрасывали свинцовую дробь в мешках по 10 кг. Для этого тоже была отработана методика сброса дроби врассыпную из куполов парашютов. Было сброшено 8 тонн свинцовой дроби. 15 мая была отработана методика подвески и сброса полиэтиленовых мешков с жидким силиконовым каучуком. Эта задача успешно выполнялась 16 и 17 мая.

Загрузка песка в парашюты техническим составом вертолетов. Вдали вертолет Ми-6 в готовности к взлету и сбросу груза в реактор

Это «работяги» – экипаж вертолета Ми-6, который выполнял приказ, не думая о последствиях

Задача № 3.Выполнение –с пециальных заданий. Отдельные экипажи вертолетов Ми-26 и Ми-8 выполняли задачи по опусканию контрольных приборов в реактор с режима висения на фалах и тросах длиной 150-200 метров. 20 и 21 мая проводились опытные полеты: поливали зараженные участки водой и специальной жидкостью с Ми-26 и Ми-8. На Ми-26 жидкость весом 14 тонн заливалась в штатные дополнительные баки. Режим полета для полива: высота 40-50 метров скорость полета 60-120 км/час.

Ми-26 осуществляет, вылив специальной смеси на прилегающую территорию к городу Припять

Вертолет Ми-26 из 276 овп бортовой номер № 60 осуществляет вылив специальной смеси ММ-1 на прилегающую к реактору территорию для пылеподавления

Задача № 4.Визуальное наблюдение с борта вертолета научными работниками, в том числе в открытые двери и люки, а также специальные замеры и фотографирование аварийного реактора с вертолета Ми-8. Режим полета: высота - 200 метров, скорость – от 0 до 120 км/час. Большое количество полетов выполнялось для перемещения личного состава и грузов на всех типах вертолетов. Вертолеты Ми-6, особенно в первые дни, использовались как танкеры для перевозки авиационного топлива.

Личный состав ВВС БВО работал в экстремальной ситуации. В условиях высоких уровней радиации стояла задача любой ценой заблокировать аварийный реактор. В начальный период личный состав отдыхал ночью 3-4 часа. Летная нагрузка в период рабочего времени с 5.00. до 01.00 на отдельные экипажи составляла до 19 полетов со сбросом груза при общем налете до восьми часов. Были определенные трудности с питанием. Промежутки времени между приемами пищи в отдельные дни составляли 8-10 часов.

Первые сбросы груза проводились экипажами самостоятельно по корректированию и команде бортового авиамеханика через открытые люки вертолетов, что привело к получению борттехниками повышенных доз радиации. В дальнейшем сброс производился по команде руководителя полетов, находившегося полутора километрах от реактора на крыше гостиницы.

Работа экипажей с 27 апреля по 8 мая была организована в одну смену с 7.30 до 24.00, включая перелеты на площадку, аэродромы специальной обработки и базирования. Экипажи Ми-24 рхр с 30 апреля выполняли задания в две смены с 8.00 до 14.00 и с 14.00 до 20.00.

За день работы отдельные члены экипажей вертолетов получили дозу радиации до 20 рентген, а бортовые механики Ми-26 (в/ч 13996) прапорщики Кутько-26 рентген, Кандаков -34 рентгена, Попов -30 рентген. Предельная норма облучения в мирное время составляла 25 рентген.

Специальная обработка вертолетов проводилась до 2 мая проводилась на аэродроме «Чернигов», но в связи с повышенной зараженностью участка аэродрома пункт обработки был организован на аэродроме «Малейки». Специальная обработка проводилась обычным поливанием наружной поверхности вертолетов. Вертолеты Ми-26 и Ми-6 из-за большой высоты сверху не обрабатывались. Это приводило к отложению больших уровней радиации, особенно в районе радиаторов и двигателей. Вертолеты с высоким уровнем радиации ставились на площадку для «отстаивания».

Вертолеты на «отстое» – полевой аэродром «Малейки»

За сутки уровень радиации падал на 10-20 миллирентген. Вертолеты Ми-26, выполнявшие большое количество проходов над реактором до 3 мая долгое время сохраняли повышенный уровень радиации.

Дезактивация вертолетов Ми-26 на площадке, после пролета над реактором

Для управления полетами вертолетов в 10-ти километровой зоне была выбрана площадка (футбольное поле) между городом Припять и аварийным блоком, где были размещены средства связи и радиотехнического обеспечения полетов: приводной радиомаяк (ПАР-9), стартово-командный пункт (СКП-7), радиолокационная система посадки (РСП). Позывной «Кубок-1». На средствах связи работали представители из гарнизона Береза: капитан Кушнарев В.И., прапорщик Жебрун В.В., прапорщик Синкевич В.Ф.

Из воспоминаний старшего прапорщика Жебруна Владимира Васильевича

В первых числа августа 1986 года на базе батальона связи и радиотехнического обеспечения аэродрома «Осовцы» была сформирована группа из средств связи и РТО полетов для отправки в район аварии на Чернобыльской АЭС. Старшим группы был майор Кушнарев В.И. В состав группы вошли:

- ПАР-9 (приводной радиомаяк, руководил прапорщик Жебрун В.В., водителем был рядовой Качмазов А.;

- РСП – 1 МН, (радиолокационная система посадки), начальником был капитан Косс Ян, техник РСП прапорщик из гарнизона Щучин, водитель рядовой Кондрухин (гарнизон Россь);

- АПМ-90 прожектор начальником был прапорщик из гарнизона Лида.

5 августа 1986 года колонной вышли по маршруту Береза – Мокраны – Луцк – Киев. 9 августа колонна из средств связи и РТО полетов прибыла на вертолетную площадку «Кубок -1», которая располагалась за г. Чернобыль на футбольном поле, слева от дороги Чернобыль - Припять. Расположили средства связи и РТО полетов и с 10 августа приступили к выполнению боевой задачи обеспечению полетов вертолетов. Работу осуществляли с 4-5 часов утра и заканчивали в 1-2 ночи. Работали в технической форме и респираторах, которую сдавали через два дня на обработку. Респираторы в последствии поменяли на маски для рожениц, по совету академиков ядерщиков из Москвы, которые меняли каждые два часа. Первые дни состояние было сонливое, во рту был привкус горького миндаля. Пищу доставляли вертолетом из Чернигова три раза в сутки, была организована баня, каждый вечер принимали душ. Каждый день ездил в город за лимонадом, сигаретами и газетами. Без пропуска проехать было нельзя работало ГАИ и ВАИ. С вертолетной площадки часто на вертолетах вывозили мародеров, прилетали делегации, комиссии, ученые, правительство. Когда начались туманы прибыл на площадку КНС-4у кодовый светомаяк.

20 августа вручили благодарности от командующего ВВС военного округа генерал-лейтенанта Крюкова Н. 21 августа передали технику связи и радиотехнического обеспечения другой группе и 22 августа на вертолете убыли на аэродром Гончаровское, затем на автобусе через Житомир и поездом прибыли в г. Березу. После этой командировки начались проблемы со здоровьем.

Запись в личном деле об участии в ликвидации аварии на ЧАЭС

Герой Российской Федерации полковник в отставке Водолажский Василий Александрович

Водолажский В.А., руководитель полетов в районе аварийного блока Чернобыльской АЭС

С 31 июля по 2 октябрь 1986 года сводной вертолетной группой в зоне Чернобыля руководил полковник Водолажский Василий Александрович, начальник отдела армейской авиации 5-го армейского корпуса (Уручье), ранее служивший в 65 овп. Он непосредственно участвовал в уникальной операции по очистке крыши машинного зала от обломков радиоактивного графита, устанавливал фильтры для подачи очищенного воздуха работающие залы АЭС. На вертолете Ми-6 совершил 120 вылетов, сбросив на реактор 300 тонн специальных смесей. Кроме этого обучил 33 экипажа правилам сброса на реактор блокирующих материалов. Летали в Чернобыль днем и ночью. Полковник Водолажский В. А., как всегда, самые ответственные работы брал на себя. На руках имел справку об индивидуальной дозе облучения 24,8 рентген. В 1987 году после ухудшения здоровья его направили в Центральный клинический госпиталь им. Бурденко в Москву. Более полугода его безуспешно лечили в этом элитном медицинском учреждении МО СССР. Выписали без улучшения здоровья. В 1988 году был уволен из ВС СССР в отставку по болезни. В 1995 году за участие в ликвидации Чернобыльской аварии ему присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно). В г. Минске в бывшем военном городке «Уручье» одна из улиц имеет название в честь его подвига. Водолажский В.А. похоронен на кладбище Королев Стан.

Из воспоминаний полковника запаса Этюева Геннадия Васильевича, заместителя командира 276 овп (аэродром Боровуха)

В час ночи 27 апреля 1986 года позвонили из Минска, где располагался штаб ВВС Белорусского округа. Оперативный дежурный интересовался вертолетами химической разведки Ми-24рхр и Ми – 26. Я доложил, сколько экипажей на месте, и в каком состоянии техника. В четыре часа был объявлен сбор по тревоге. Командир полка Владимир Лаврентьевич Бульба на мой вопрос, что все-таки случилось, ответил: какие-то проблемы на Чернобыльской атомной электростанции. Поступило распоряжение, чтобы весь личный состав имел комплекты химзащиты и противогазы.

Утро 27 апреля 1986 года. Взлет вертолета в район Чернобыльской АЭС

Были отправлены четыре экипажа транспортных вертолетов Ми-26 в зону Чернобыльской АЭС: Владимира Славникова, Виталия Жукова и мой. С нами убыл исполняющий обязанности НХС полка майор Милькеич М.С. Экипаж Александра Андреева полетел через аэродром «Липки», где взяли на борт полковника Маслова В.А. с оперативной группой. По прибытии была поставлена задача - засыпать реактор. Мною было принято решение сбрасывать груз с внешней подвески, с целью уменьшения нахождения экипажей над реактором и уменьшения получаемой дозы. Вечером на совещании руководитель сводной авиационной группы – начальник штаба ВВС Киевского округа генерал-майор авиации Н.Т. Антошкин поставил задачу на завтра: загружать песок в контейнеры и сбрасывать в реактор в режиме зависания. В первый полет взяли с собой специалиста химической службы со специальными приборами. При подлете к реактору радиообмен нарушался и приборы радиационной разведки зашкаливали. После первых вылетов у членов экипажа появились первые признаки облучения (рвота, головная боль и т.д).

29 апреля кабины изнутри обложили свинцовыми пластинами, что уменьшало воздействие радиации на экипажи. После 30 апреля многие экипажи уже не работали, так как получили предельно допустимую дозу радиации 25 и более рентген. Грязные вертолеты с 29 апреля проходили дезактивацию на полевом аэродроме «Малейки».

Прибывали следующие экипажи на замену: командир полка Владимир Бульба, Владимир Гершевский, Семен Губанов, Иван Ковальчук, Александр Кареба, Александр Филиппов, Михаил Клещев, Александр Клюшкин, а тех, кто получил предельную дозу направляли в госпитали Москвы и Минска для обследования. После выполнения всех задач вертолеты прибывали в свои гарнизоны, на них проводилась дезактивация и полеты. Это было нарушением приказа МО СССР. На каждый вертолет заводилась карточка степени загрязнения и даты проведения дезактивации.

За участие в ликвидации Чернобыльской аварии награжден орденом «Красной звезды».

Карточка индивидуальных доз облучения подполковника Этюева Г.В. Снимал показания и записывал майор Милькевич М.С., НХС полка.

Из воспоминаний майора в отставке Баранова Юрия Николаевича

Я, как командир вертолета Ми-24рхр утром 26 апреля с экипажем убыл в район Чернобыльской АЭС. Первую посадку произвели в Овруче, а затем перелетели на аэродром «Гончаровское», где получили задачу на облет разрушенного реактора после наземной подготовки. На борту был майор Лопатин Г.И., который проводил все замеры приборами радиационной разведки на маршруте полета. Для измерения индивидуальных доз облучения использовали ИД-1. За неделю пребывания выполняли много заданий по разведке и отбору проб. Использовали штатные приборы РАП-1, ПРХР, ДП-5Б и ДП-3Б. При проверке разрушенного реактора приборы зашкаливали, поэтому время нахождения было минимальным. Средства защиты не использовали, а использовали ФВУ вертолета. Мы много не думали, а выполняли поставленные задачи. В начале мая прекратили полеты по причине проявления лучевой болезни. Срочно были отправлены в Москву в ЦНИАГ. На наши вертолеты прибыли другие экипажи.

За участие в ликвидации Чернобыльской аварии награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» 3 степени.

Запись в личном деле об участии в ликвидации аварии на ЧАЭС

На снимке: слева направо НХС 50 осап майор Старченко А.Ю., командир экипажа Ми-24рхр майор Новиков В.Л., члены экипажа старший лейтенант Жук В.С., В. Екшибаров В., капитан Кириллов А.В., НХС 56 опсау майор Недовесков И.Б. (Снимок сделан в 1990 году)

Из воспоминаний капитана в отставке Кириллова А.В., члена экипажа Ми-24рхр (аэродром Липки)

Капитан запаса Кириллов Александр Владимирович

Помню я: Летим,
В голове перемешаны неизвестность с задачей,
Под крылом проплывает весенний пейзаж
Вон река, вот дорога, вдалеке чьи-то дети
На рабочих местах боевой экипаж.
А в наушниках слышен нарастающий треск
И откуда такое ж послание?
Предстоит нам нести непосильный свой крест
И пройти сквозь свои испытанья.
Помню слепящий вихрь радиационной пыли
На той площадке где был «аэродром»
Глаза друзей усталостью покрылись,
Свинцовый привкус на зубах потом.
И потом мне снился сон:
Гул моторов родной авиации,
Снился шумом в ушах нарастающий фон,
И предупреждающий знак радиации.
Под шум винтов, поднимающих пыль
Как легенду писали историю,
Мы писали не сказку, а Черную быль,
Мы боролись за нашу «Викторию»
Быль или не быль
А это был настоящий Чернобыль.

А. Кириллов.

Прошло уже более 30 лет с момента той страшной катастрофы – аварии на Чернобыльской АЭС. По прошествии лет многое из мелких деталей тех событий возможно и подзабылось, ушло из памяти, но основное помнится, поэтому пишу, что еще помню. Писать буду от первого лица, так как проще излагать события. А дело было так…

Накануне, а точнее 25 апреля 1986 года (это была пятница) я вернулся из командировки с аэродрома Пружаны. Туда мы гоняли вертолет для выполнения регламентных работ. Ночью 26 апреля зазвенел звонок, но не телефонный, а звонок на входной двери. Тогда у меня и телефона то не было, установили позже. Я поднялся с постели, посмотрел на часы, было примерно 3 часа 30 минут ночи. Открыл дверь, на пороге стоял дежурный по части капитан Стацевич: «Одевайся, собирайся по тревоге, будете работать в реальных условиях, машина ждет на площадке возле магазина».

Я быстренько собрался, как учили и вышел на улицу. В голове крутились разные мысли и вопросы: «Какие такие реальные условия?» Может быть авария в какой – ни будь шахте РВСН? Короче говоря, сплошная неизвестность.

На площадке отъезда уже собрались почти все, кто жил в нашем городке (остальные члены наших двух экипажей проживали в других местах города). У всех такие же мысли, как и у меня. Подошел инженер эскадрильи майор Головатюк Н. И. Он внес некоторую ясность в ситуацию: - «Знаете куда летите? На Украине произошел взрыв на атомной станции…».

Поехали на аэродром, настроение конечно взволнованное, напряженное, но надо работать, выполнять предстоящую задачу.

По прибытии на аэродром бортовые техники и наземные специалисты занялись подготовкой вертолетов к полету, летчики пошли на предполетную подготовку и получение задания. Опробовали технику, дозаправились без баков и были готовы к вылету.

В это время понаехало огромное количество «провожатых»: из штаба округа, ВВС округа, столовский автобус подвез «собойку», в общем внимание со всех сторон.

Подъехал автомобиль, из которого вышел генерал и направился к нашему вертолету. Майор Новиков В.Л. доложил о готовности экипажей. Генерал спросил: «Кто главный дозиметрист?» Новиков представил меня, я представился сам. Тот говорит: «Как только взлетите, сразу включите всю аппаратуру, пусть прогревается. А потом следите, как будет изменяться уровень радиации, сначала по показаниям ПРХР, а потом по РАП – 1». Эти указания мы передали второму экипажу. Дана команда «добро» на выруливание и взлет.

Запустили двигатели, включили и проверили все системы. Приступили к выруливанию. Как только повернули на рулежку, я заметил, слева бежит от КПП наш радист прапорщик Жора Бадыца. Я открыл дверь, он заскочил в кабину, слава богу- прибыл, «Поехали».

Взлетели 26 апреля в 7 часов 20 минут, направление на Овруч Житомирской области. По маршруту особых изменений на приборах не было.

На аэродроме в Овруче осмотрели и дозаправили технику, нас накормили завтраком. Потом распрощались с экипажем и офицерами штаба, которые летели на вертолете Ми-8, дальше с нами они не пошли. Нам только зарядили и раздали индивидуальные дозиметры ИД-1, показания которых измерялись в радах.

Следующий перелет до аэродрома «Гончаровское» Черниговской области, это примерно 40-45 километров от станции. Этот небольшой грунтовый аэродром и стал местом нашего базирования. Там мы поступили в подчинение Киевскому военному округу. Затем получили задачу, пройти не на прямую через Киевское водохранилище, а обойти севернее и по ЛЭП через р. Припять выйти к АЭС (дальше указания получили на месте, пройти над станцией, осмотреть и замерить уровень радиации).

Пересекаем реку Припять по линии электропередачи, вдалеке на правом берегу видны труба и корпуса энергоблоков ЧАЭС.

Приборы свою работу знают, мы записываем показания, летчик-оператор старший лейтенант Владимир Журавлев отмечает точки замеров на карте. Переключили РАП-1 на последний диапазон, т.к. излучение нарастает. Проходим над станцией, высота 200 метров по термометру наружного воздуха плюс 70 градусов, РАП зашкаливает, дает два характерных всплеска (по поведению стрелки прибора). Такое впечатление, что бьют два луча.

Да, думаю, в Афгане было попроще, там видно, что стреляют и откуда, а здесь бьет по тебе невидимый и мирный атом, который вырвался из-под контроля и превратился в страшного врага и бьет по тебе без промаха.

После прохода над энергоблоком стрелки приборов успокаиваются, резко падает температура, показания становятся ниже.

Проходит немного времени, снижаемся, внизу г. Припять – город атомщиков. Пересекаем дорогу, ведущую к нему. По дороге движутся сотни автобусов: Лазы, Икарусы, Лиазы, это для эвакуации населения. Мы приземлились на поляне возле дороги, ведущей в город. Там уже стояла палатка, оттуда и руководили нашими полетами. Летчики пошли за дальнейшими указаниями, мы осмотрели технику. Пилоты вернулись в сопровождении двух мужиков (как оказалось из ГО), посадили по одному на вертолет. Надо было облететь окрестные деревни в радиусе 10-15 км для первоначальной эвакуации населения г. Припять. Представители из ГО должны были своими приборами замерять радиацию там, где будем садиться, ну а мы своими приборами будем делать то же самое. Правда с ними у нас возникли некоторые нестыковки.

В общем мы положились только на себя и свою аппаратуру.

После облета района нас посадили на небольшое футбольное поле, где еле-еле могли поместиться только три вертолета. В городе шла эвакуация, люди с авоськами и небольшими чемоданчиками садились в автобусы и куда-то уезжали. По радио поступила команда штурманам (летчикам – операторам) с картами прибыть на доклад к генералу. Потом оказалось, что наши замеры совпадают с результатами наземной разведки специалистов – воинов РХБ разведки. Только вертолет-то мобильней наземной техники, за короткое время «обрабатывает» большую территорию.

На данный день пришлось еще несколько вылетов над станцией и вокруг нее. К вечеру вернулись на аэродром «Гончаровское». Чувствовалась какая - то усталость и физическая и от нервного напряжения, все-таки день оказался длинный. У всех во рту какой-то привкус, как - будто свинцовую жвачку жевал.

Утром 28 апреля задача: «сесть на тот же стадиончик, взять пробы грунта и отвезти в аэропорт Жуляны. Потом уже выяснилось, что нужно было взять уже приготовленные пробы грунта и воды из реки Припять совсем на другой площадке. Но это выяснилось уже потом, а на данный момент полетели выполнять задачу, как ее нам поставил инспектор ВВС Киевского округа подполковник Шабанов, который руководил нами в Гончаровске.

Подлетели к Припяти, сверху город выглядел безлюдным и пустынным. Зашли, выпустили шасси по-вертолетному, как в колодец (потому - что вокруг фонари освещения), сели там же, где и вчера, на стадиончик. За бортом показывало больше шести рентген. Радиоактивная пыль в кабину не проникала, т.к. мы включили наддув кабины, а она герметична и дышали воздухом через ФВУ. Не выключая двигателей и не выходя из вертолета подрулили к такому месту, где пробы можно взять с дерном, иначе песок при полете от вибрации уйдет из ковшей пробоотборников. Взяли грунт с обоих бортов, правым и левым манипуляторами, взлетели. Только набрали немного высоту, заметили слева под 90 градусов самолет АН-30, который вероятно вел аэрофотосъемку. Он проскочил над нами очень близко. При подходе к Киеву снизились до 100 метров. Внизу на зеленых полянках загорают люди. В одном месте под березками несколько человек накрыли скатерть самобранку, машут руками приглашая.

На аэродроме Жуляны никто нас не встретил. Мы осмотрели технику и стали ждать, расположившись на травке, а командир экипажа майор Новиков пошел на КДП, чтобы уточнить обстановку. Прождали больше часа, потом подъехал уазик- «буханка» Гражданской обороны. Сами они к вертолету подходить не стали, т.к. их приборы, с которыми они сначала сунулись к борту «сошли с ума», еще метров за 5-6. Попросили: «Ребята, высыпите во что - ни будь (у них даже тары не было) и положите в кузов через заднюю дверь в свинцовый противень». Пришлось найти у себя полиэтиленовый мешок, открыть ковш и при помощи отвертки выгрести землю в этот мешок. На этом и закончилось наше задание. Получили добро у диспетчера и вылетели на Гончаровск.

Да, когда заходили на посадку на стадион за пробами грунта, то видели, как над станцией работают вертолеты гиганты Ми – 26. Это работали наши земляки из эскадрильи подполковника Владимира Славникова из-под Новополоцка Витебской области. Они сбрасывали на поврежденный энергоблок какую-то жидкость.

Мы же приземлились на аэродроме «Гончаровское». Выполнили работы по послеполетные подготовки технике, сделали замеры вертолеты на уровень загрязнения в различных местах: треск в наушниках как из пулемета. ИД-1 у каждого из нас показывали 40 рад. За два дня полетов в зоне и нескольких проходов над станцией – это не удивительно. Летное обмундирование на нас самих тоже «трещало» от ушей до шнурков на ботинках. Местный врач и все остальное начальство приняли решение нас от полетов отстранить. Они договорились в местной гостинице, чтобы нам разрешили принять душ, а то в казарме, где мы жили, условий для таких процедур не было. Помылись, переоделись в чистую повседневную форму. Чистая - это тоже относительно, висела то она в вертолетах на плечиках, а гражданская и спортивная одежда лежала в сумках и чемоданах.

Два дня мы отдыхали, бродили по небольшому городу, рассуждали о своем положении. В это время на верху решали, в какой госпиталь нас отправить на обследование. Нам – же хотелось попасть лучше в Минск, но решали не мы и 30 апреля под вечер на вертолетах Ми-8 нас всех 8 человек двух экипажей перебросили на аэродром Чернигова. Уже смеркалось, когда спецрейсом на ТУ – 134 мы вылетели в Москву. Вместе с нами были экипажи из бригады Славникова В., всего нас 32 человека.

С аэродрома Чкаловский на автобусе нас привезли в 7 ЦВНИАГ – центральный военный научно- исследовательский авиационный госпиталь, что в Сокольниках. Опять водные процедуры, больничная одежда (нашу забрали на обработку). Сказали нам: «Отдыхайте ребята, завтра праздник – 1 Мая». Но с раннего утра началось: анализы, обмеры-замеры и прочие процедуры и у каждого врача одно и тоже, допросы-рассказы по нескольку раз. Как таковых лечебных процедур не было, только обследования в течение 21 дня. После нашего поступления в госпиталь прибывали еще люди, другие экипажи, которые работали в районе станции параллельно с нами и позже.

За участие в ликвидации Чернобыльской аварии награжден орденом «Красной звезды».

Карточка индивидуальных доз облучения и индивидуальный дозиметр ИД-1 капитана Кириллова А. В. Снимал показания и подписывал майор Лопатин Г.И., НХС полка связи.

Запись в личном деле об участии в ликвидации аварии на ЧАЭС

Из воспоминаний командира экипажа Ми-24рхр майора в отставке Гриневича Валерия Михайловича.

22 мая 1986 года два экипажа: мой и капитана Фролова В.И. на самолете Ан-26 с аэродрома базирования Засимовичи на замену двум экипажам вертолетов Ми-24рхр были переброшены на аэродром г. Чернигов, а затем на Ми-8 на аэродром «Гончаровское».

Справка об участии в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС.

Разместились в гостинице. На второй день наземная подготовка к выполнению предстоящих задач. Удивило то, что кроме специального оборудования, кабина пилотов, пол кабины бортового техника были устланы листами свинца. С 24 мая 1986 года начали выполнять полеты на различные задания (проведение радиационной разведки, забор проб воды из водоема возле разрушенного реактора, Киевского водохранилища, доставка специалистов химической службы с приборами для измерения уровней радиации и другие задачи.) Для измерения доз облучения выдали дозиметры ИД-11. Снятие показаний проводили специалисты медицинской службы. Индивидуальные средства защиты были, но ими не пользовались. В полете включали ФВУ.

Карточка учета индивидуальных доз радиоактивного облучения и индивидуальный дозиметр ИД-11 капитана Гриневича В.М. под номером Ч 16006063. Полученная доза 15,5 рентген.

Крайний вылет на задание: провести измерение мощности дозы излучения в районе разрушенного блока

За участие в ликвидации Чернобыльской аварии награжден медалью «За боевые заслуги».

Первыми специалистами химической службы ВВС БВО, которые приняли участие в ликвидации аварии были НХС полка связи и автоматизированного управления майор Лопатин Г.И., и инструктор батальона этого полка прапорщик Костеневич С. М., гарнизон Степянка, они убыли в район аварии утром 26 апреля.

НХС 65 овп, гарнизон Кобрин, майор Данилович Б.Б. убыл в район аварии утром 27апреля.

Из воспоминаний майора запаса Лопатина Г.И.

Начальник химической службы 56 полка связи майор Лопатин Георгий Иванович закончил Саратовское военно-химическое училище в 1967 году.

Утром 26 апреля позвонил дежурный по управлению ВВС БВО и передал распоряжение командующего убыть на аэродром Липки (Минск) и вылететь в Овруч с группой офицеров МО, в этой группе были специалисты НХВ БВО майор Летунов С.Ф. подполковник Шевчук С.Н. и другие. У всего личного состава были средства индивидуальной защиты. После прилета в Овруч, получили задачу вылететь на вертолетах Ми-24рхр на аэродром Гончаровское. Это были экипажи майора Новикова В.Л. и капитана Баранова Ю.Н. Со мной были приборы радиационного контроля ДП-5Б и комплект дозиметров ДП-22В. С прибором ДП-5Б я не расставался ни на минуту, так как после облета разрушенного реактора я понял, что дела здесь плохие. Необходимо было предпринять меры по уменьшению степени воздействия радиации на летный состав, который выполнял задания в течении всего светового дня. Там же всем выдали индивидуальные дозиметры ИД-1. Особенно запомнилось то, что приборы на вертолетах и мой ДП-5Б зашкаливали над реактором. В течении недели была сплошная неразбериха, а поэтому приходилось принимать решения самостоятельно, для выполнения тех или иных задач. Работу закончили 3 мая, и я убыл в свою часть.

За участие в ликвидации Чернобыльской аварии награжден орденом «За службу Родине» 3 степени.

Запись в личном деле об участии в ликвидации аварии на ЧАЭС

Первое удостоверение участника ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС майора Лопатина Георгия Ивановича, выданное в 1991 году, которое было перерегистрировано в октябре 1995 года/

В 2002 году участники ликвидации аварии были приравнены к пострадавшим от аварии на Чернобыльской АЭС. Я считаю это несправедливо. Это все равно что участников ВОВ приравнять к пострадавшим от войны.

Из воспоминаний майора в отставке Даниловича Б. Б.

Начальник химиической службы 65 отдельного вертолетного полка майор Данилович Борис Борисович

Три экипажа на Ми-6 от 65 овп (гарнизон Кобрин) принимали участие в ликвидации последствий Чернобыльской аварии.

Рано утром 27 апреля 1986 года экипажи прошли наземную подготовку и были готовы к вылету на Чернигов. С собой взяли индивидуальные средства защиты, я взял ДП-5Б, дозиметры ДП-22В и ИД-1 и средства защиты. Прилетели в Чернигов, где уже узнали конкретно, почему нас туда откомандировали.

Мне пришлось один раз слетать для замера уровня радиации над реактором на высоте 200 метров. Температура воздуха была 75 градусов. Все приборы зашкаливали, бортовой прибор ДП-3Б (максимальный предел 500 р/час) и ДП-5Б при пролете над реактором. От провала шло конусообразное свечение.

Я как специалист сталь анализировать сложившуюся обстановку для того чтобы принять правильное решение и сделать необходимые предложения для обеспечения безопасности летного состава, который должен был бросать груз с внешней подвески в развал энергоблока. Обстановка действительно была неизвестная и была большая неразбериха. К примеру, там, где загружали материал на специально подготовленной площадке, а это недалеко от реактора, привозили пищу для летного состава. Спустя только неделю у всех была ясная обстановка и какие задачи выполнять и уже принимались конкретные меры безопасности для личного и особенно летного состава.

Основная задача: сброс с внешней подвески материалов на разрушенный реактор. После этого было принято решение и даны рекомендации.

Первое: максимально снизить нахождение вертолетов над объектом (не более 50 секунд).

Второе: увеличить высоту пролета и зависания над реактором до 400 метров.

Третье: использовать респираторы, а в дальнейшем свинцовые листы, для уменьшения воздействия потока излучения.

Четвертое: для контроля получаемых доз облучения использовать индивидуальные дозиметры ИД-1, в дальнейшем ИД-11.

В августе 1990 года было принято решение о перебазировании грязных вертолетов и всего грязного имущества в тридцати километровую зону Чернобыля (район Рассоха). Старший группы был майор Кижма С.А.

Запись в личном деле об участии в ликвидации аварии на ЧАЭС

За участие в ликвидации Чернобыльской аварии майор Данилович Борис Борисович награжден орденом «Знак Почета».

Из воспоминаний старшего прапорщика запаса Костеневича Сергея Михихайловича

В 1986 году я служил в отдельном полку связи инструктором химической службы батальона.

Рано утром 26 апреля 1986 года по приказанию начальника химической службы полка майора Лопатина Г.И., по тревоге я прибыл на аэродром Липки. Там уже были экипажи Ми-24рхр капитана Баранова Ю. Н. и майора Новикова В.Л. Была поставлена задача лететь на вертолете для работы с приборами радиационной разведки в район Ченобыля. Приборы были расконсервированы, вертолеты подготовлены и получив добро вылетели. Сначала приземлились на аэродром в Овруче, затем перелетели на аэродром «Гончаровское», где и получили конкретную задачу: провести радиационную разведку разрушенного реактора. При проведении разведки пользовался приборами РАП-1, ДП-3Б и ДП-5Б. Все приборы зашкаливали. Средства защиты экипажы не использовали. В начале использовали индивидуальные дозиметры ДКП-50 из комплекта ДП-22В, а затем дали дозиметры ИД-1. Как таковых экранов для уменьшения воздействия ионизирующего излучения не было. Летали в обычной форме и защитой служил сам вертолет, у которого коэффициент ослабления был всего 1,5. Я летал на разведку до 2 мая, а затем получив указания и на автобусе из Чернигова уехал в Минск. Так закончилась моя командировка по ликвидации Чернобыльской аварии. Медицинского обследования не проводили, в госпитале не лежал. После этого я попал в Афганистан, где пробыл два года тоже исполняя должность химического инструктора аэродромной роты. По службе немного проводил занятия, а в основном занимался другими боевыми задачами.

За участие в ликвидации Чернобыьской аварии и за Афганистан получил ордена и медали: орден «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» 3 степени, медаль «За отвагу», медаль Республики Афганистан «10-летие Саурской революции», а также получил боевое ранение.

Запись в личном деле об участии в ликвидации аварии на ЧАЭС

Совет Министров СССР

Постановление № 916

12 сентября 1990 г., Москва, Кремль

О проведении дезактивационных работ в районах, подвергшихся радиоактивному загрязнению в результате аварии на Чернобыльской АЭС

Совет Министров постановляет:

2. Министерству обороны СССР осуществить вывод в порядке и сроки по решению министра обороны СССР в места постоянной дислокации соединений и частей, выполняющих работы по дезактивации территорий, зданий, сооружений в зоне отселения Чернобыльской АЭС и в районах РСФСР, Украинской ССР и Белорусской ССР, подвергшихся радиоактивному загрязнению в результате аварии на Чернобыльской АЭС.

3. Министерству обороны СССР до октября 1990 года передать безвозмездно: Министерству атомной энергетики и промышленности СССР – радиоактивно загрязненные технику и военное имущество войск, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в зоне отселения этой станции;

Совету Министров Украинской ССР и Совету Министров Белорусской ССР – технику, использовавшуюся войсками при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, на территории этих союзных республик.

Министерству атомной энергетики и промышленности СССР, Совету Министров Украинской ССР и Совету Министров Белорусской ССР принять указанную технику и военное имущество.

Министерству атомной энергетики и промышленности СССР с участием Министерства обороны СССР провести в необходимых случаях дезактивацию пригодной к эксплуатации техники в целях использования ее на работах соответственно в зонах отселения Чернобыльской АЭС и при проведении дезактивационных работ в радиоактивно загрязненных районах этих республик.

Так было принято решение о прекращении действий Вооруженных Сил СССР по ликвидации последствий катастрофы.

Из воспоминаний НХС ВВС Республики Беларусь полковника в отставке Парамонова Вячеслава Николаевича

В 1969 году закончил Саратовское военно-химическое училище с отличием, в 1976 году закончил командный факультет Военной академии химической защиты в г. Москва.

Я в ликвидации аварии не участвовал, но пришлось ликвидировать последствия Чернобыльской аварии. Вертолеты и личный состав принимавший участие в ликвидации аварии вернулся на свои аэродромы и дальше продолжали свою служебную деятельность. Наличие зараженных вертолетов, технического имущества, блоков и агрегатов к вертолетам, обмундирования, снаряжения и личных вещей экипажей, принимавших непосредственное участие в ликвидации в первые две недели аварии необходимо было захоронить, но все это вернулось на свои аэродромы, дома, склады и т.д.

По прибытии к новому месту службы в г. Минск в управление 26 Воздушной армии в августе 1989 года, мне пришлось сразу вникать в эту проблему. А проблема заключалась в следующем. На вертолетах, принимавших участие в ликвидации аварии, имевших определенную степень радиоактивного загрязнения, продолжались полеты.

Проводимая дезактивация результатов не давала, по причине наведенной радиации. По результатам замеров был издан приказ командующего ВВС РБ о разрешении полетов на этих вертолетах. В 1989 году прапорщик Сидоров Евгений Сергеевич из 276 овп написал жалобу в Москву, в которой указал на полеты на грязных вертолетах. Пришла телеграмма из Москвы о прекращении полетов. Был приказ Министра Обороны СССР, в котором указывался предел мощности дозы излучения, по радиоактивному загрязнению вертолетов, мирное время, выше которой полеты запрещались. В военное время мощность радиоактивного загрязнения составляла 200 млр\ч. По результатам контрольных измерений, вертолеты, участвовавшие в ликвидации Чернобыльской аварии, оказалось зараженными (вертолеты Ми -24рхр, Ми - 26 и Ми-6).

Аэродром Боровуха, 276 овп – Ми-26 после очередной дезактивации на отстое, 1989 год.С

Была поставлена задача перегнать все вертолеты в тридцати километровую зону ЧАЭС. Прибыла комиссия их Москвы, по этой жалобе и принятию решению на перебазирование вертолетов. Для того чтобы посадить такое количество вертолетов в 30-ти километровой зоне, необходимо выбрать площадку в этом районе. Пришлось трижды летать в зону Чернобыльской аварии. В соответствии с приказом командующего № 0206 от 18.10.1989 года мне в составе одной такой группы пришлось вылететь в г. Чернигов, затем на аэродром «Гончаровское». На другом вертолете вылетели в 10-ти километровую зону «Позывной Кубок-1» для выбора площадки. После долгих 3-х дневных поисков была найдена площадка вблизи населенного пункта Рассоха. После доклада руководству в Москву и командованию 26 ВА было принято решение на сбор всего «грязного» имущества, личных вещей, оборудования, блоков и агрегатов к вертолетам со всех гарнизонов на аэродром Боровуха. Для того чтобы потом погрузить в вертолеты Ми - 26 и отправить в Рассоху. После этого 28 августа и 7 сентября 1990 года все «грязные» вертолеты и имущество были перебазированы на площадку вблизи н.п. Рассоха.

Общий вид могильника «Рассоха» на начало 2010 год

Место естественной дезактивации в могильнике «Рассоха» на переднем плане Ми-6, вдали Ми-26 (30-километровая зона)

«Стая» зараженных вертолетов в могильнике ждут своей дальнейшей участи

Останки боевых вертолетов в могильнике Чернобыльской зоны

Из воспоминаний подполковника в отставке Кондратенко Валерия Борисовича

Исполняя должность старшего офицера (по экологии) службы РХБ защиты и экологии командования ВВС и войск ПВО мне неоднократно приходилось решать вопросы экологически опасных ситуаций ликвидации остатков Чернобыльской аварии.

На аэродроме около г. Кобрин после расформирования 65 БВБ осталась отдельная вертолетная эскадрилья. Вертолеты Ми-6 участвовавшие в ликвидации Чернобыльской аварии были перебазированы в могильник, а площадка, на которой проводили дезактивацию осталась. Так командованием ВВС и войск ПВО совместно с Брестским исполнительным комитетом в мае 2003 года проведены работы по дезактивации площадки вертолетов. В ходе которых дезактивировано 185 метров кубических загрязненного грунта, 86 тонн которого вывезено на пункт захоронения радиоактивных отходов «Кошары», Столинского района, Брестской области. Для рекультивации территории завезено 160 тонн чистого грунта.

В настоящее время в Республике Беларусь имеется один пункт захоронения отходов дезактивации подобного типа – «Хатки». Он расположен на юге зоны отчуждения в составе Полесского государственного радиационно-экологического заповедника в нескольких километрах от границы с Украиной и по конструкции представляет собой 9 траншей, укомплектованных бетонными ячейками (3×3×3м).

Аэродром Кобрин. Снимок на память после ликвидации экологической опасности, справа налево: подполковник Кондратенко В.Б., майор Павловский С.С., майор Стоцкий С.М.